Небесный романтик
Сегодня гость нашей литературной гостиной человек необычной профессии – не земной.
Хотя, когда-то в юности, он мечтал стать лесником, как и его отец, участник и инвалид Великой Отечественной войны. Но судьба определила по-другому…
Владимир Иванов, а в гостях у нас именно он, родился в жуковской Фошне. «Когда-то это село было даже волостным центром. Но его постигла та же участь, что и тысячи, и тысячи русских деревень, исчезнувших с карты России», — с грустью говорит мой собеседник. Потом семья переехала в Ржаницу, того же Жуковского района. Там Володя пошел в первый класс, там же и окончил среднюю школу. Семья жила бедно, поэтому Владимир пошел не учиться в институт, а рабочим на БМЗ. Постоянно в небе кружились самолеты Брянского аэроклуба, располагающегося, и до сей поры, в Бордовичах. Они завораживали взгляд юноши. А тут и призывная медицинская комиссия показала, что у будущего солдата отменное здоровье. «Попробую», — сказал себе Владимир и подал заявление в аэроклуб. С этого времени и началась дорога в небо Владимира Иванова. После службы в Армии опять вернулся на БМЗ, и опять в аэроклуб. Ну, а дальше – Сасовское, имени дважды Героя Советского Союза П.А. Тарана, училище летчиков гражданской авиации (Рязанская обл. – авт.). По распределению выпускник с красным дипломом (ни одной четверки, только «5» — авт.) попадает… в Ашхабад. Сначала второй пилот АН-24, потом командир корабля. Летчик первого класса, летчик – инструктор. За его плечами очное обучение в Ленинградской академии гражданской авиации, и 20 лет работы за штурвалом. Летчики измеряют свой стаж налетанными часами. У нашего героя измерение другое. Как он сам говорит – «В небе я провел 1 год, 1 месяц и 17 дней чистого времени».
С началом «национальных суверенитетов» семья вернулась на Брянщину. Потом Брянск сменился на Скрябино.
Владимир Иванов пишет под псевдонимом «Иван Фошнянский». А первый его творческий стихотворный этюд «родился» в третьем классе. Правда, за свой тогдашний «труд» был удален из класса, потому что стихотворные строки были посвящены их учительнице. С новой силой потребность писать стихи наступила в Армии. Ну а потом сочинительство стало обыденным. «Первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки – потом», — слова песни из известного советского фильма «Небесный тихоход» не для нашего поэта. Тема Ивана Фошнянского – лирика. На ваш суд, уважаемый читатель, несколько стихов автора.
Истома
Ты ко мне приходишь ночью тёмной:
Тишина вокруг и ни души;
Сердце сжала сладкая истома –
Для любви все ночи хороши!
Хоть поётся в песне: «Не влюбляйтесь
Поздней осенью или зимой», —
Вы не верьте, сердцем улыбайтесь
И в мороз под яркою луной.
Как обычно, осень – время года
С грязью, ветром, въедливым дождём;
Но что может значить непогода,
Если мы с тобою встречи ждём?!
Я хочу, чтоб ты про это знала:
Без тебя мне очень тяжело;
Ты пришла, и мне теплее стало,
Словно солнце летнее взошло!
1973 год
Почти по Ярославу Смелякову
Пилот летать может, как птицы
(О том есть печать на челе), —
Без Тани, без бортпроводницы,
Ему жизни нет на Земле!
В деревне всё это не тайна:
Ведь в небе, что выше всех скал,
«Хорошая девушка Таня!» —
Он сердцем своим написал.
Семья может точно сложиться:
С женитьбой не шутит пилот.
Он с именем «Таня» ложится,
Он с именем «Таня» встаёт!
Пилот её радость умножит, —
Свидетель в том Яблочный Спас;
В залог он, для Счастья, предложит
Любви преогромный запас!
Любовь бессмертна!
Есть то, что может не стареть —
Что остаётся молодым.
Любовь — не может умереть!
Она — не призрак, и не дым!
Она нас вечно будет греть!!!
Не верю истинам иным!
Сентябринка
Не подушка ты мне, не перинка;
Лишь с тобой вспомнил вновь о добре;
Ты – любимая! Ты – сентябринка!
Жду, богиня, тебя в сентябре!
А когда привезёт тебя поезд,
То уже наяву (не во сне)
Поклонюсь я тебе низко, в пояс,
За душевность и чуткость ко мне!
Однолюб
Ты приедешь и вновь онемею,
Ощутив поцелуй твоих губ.
Знаешь то, что любить я умею,
И, конечно, что я – однолюб.
Долго прятало сердце голубу, —
Это же проверяли года!
Сердцем верь своему однолюбу:
Ты — любовь, лишь одна! – навсегда!
Венчанные небом!
Как сегодня я помню начало —
Не при чём боги здесь, не крестись!
Небо нас навсегда повенчало,
И оно не даёт развестись!
Помнишь ведь азиатское пекло —
Не спасали ни зонтик, ни тент.
С тобой рядом всё прошлое блекло;
Небом склеил с тобою Ташкент!
Клей не стёрли огонь и невзгоды:
Ты всегда рядом, с милым лицом!
Пронёс чувство своё через годы:
Лишь с тобою я был под венцом!
Платоническая любовь
Всё получая в свои сроки,
Не раз бывал он «на коне».
Её стихов читая строки,
Переживал:«Они не мне!»
Душою он её ровесник,
И на здоровье грех пенять, —
Жаль: жизнь заставила понять
(Виднее с жизни высоты) —
Не всемогущий он кудесник,
Чтоб в жизнь все претворять мечты.
Пускай не рядом, а напротив
(Что по-французски — визави);
Конечно, раздувать не против
Жар платонической любви.
Он не платоновский Павсаний —
Всегда живой любви хотел.
Любовь бесплодна без касаний
И без слияния двух тел!
Павсаний — персонал сочинения древнегреческого
философа Платона «Пир»,
разумеющего любовь «идеальную»,
сугубо духовную.
Семья
Плясать всегда нужно от печки,
Когда жить решили вдвоём.
Семья — не две разные речки —
Слиянье двух рек в водоём.
Не выдумать истины новой —
Одно лишь всегда обусловь:
Семейному счастью основой,
Фундаментом станет любовь.
Любовь сохранит вам свободу;
Она — всегда верности знак;
Взмутить вашу общую воду
Не сможет недобрый сквозняк.
Семья — не для сущности блудной;
Семья — когда тянет домой.
Любовь должна быть обоюдной,
Чтоб брак не стал уткой хромой!
«Крылья души!»
Обрезать крылья, не пускать в полёт
Тех, чья душа парит над облаками! —
Кто хочет этого, тот круглый идиот,
Чурбан безмозглый с «грязными руками».
Их, словно при чуме, настигнет мор;
Для слома крыльев сила маловата.
Душе не нужен пламенный мотор:
Он с ней всегда! Душа — она крылата!
Когда душа сама рванёт в полёт,
Своей душе вы доверяйте смело!
Хотя вы, целиком, не самолёт;
Но за душою вслед взлетает тело!
Александр ГОРОДЕЦКИЙ
