Называйте меня славянофилом
В 40-50 х гг. XIX в. в русском обществе и философской мысли появились два направления – славянофилы, которые стали говорить об «особом пути России» и «западники», которые настаивали на необходимости для России идти по пути западной цивилизации, особенно в области общественного устройства, гражданской жизни, культуры.
Не беру во внимание ни философские, ни политические стороны конфликта двух этих течений. Условно замечу, что не отношу себя ни к той, ни к другой стороне. И все равно, в рассуждениях о спорах давно минувших дней, если бы я жил в те времена, в позиции использования заимствованных, чуждых слуху и непонятных русскому человеку слов меня, скорее всего, отнесли бы к славянофилам.
Почему? Да вот хотя бы взять близкую мне по работе со СЛОВОМ тему.
Слова, вошедшие в русский язык из других языков, называются заимствованными. То есть, это такие иноязычные слова, которые полностью вошли в лексическую систему русского языка. Они приобрели лексическое значение, фонетическое оформление, грамматические признаки. Например: школа (лат.), гимназия (греч.), шахта (нем.), олимпиада (греч.), энциклопедия (франц.), клоун (англ.), костюм (итал.), верстак и ранец (нем.), митинг и матч (англ.), гитара и серенада (испан.) и т.д.
Причинами заимствования являются тесные экономические, политические, культурные и другие связи между разными странами. Процесс пополнения языка новыми словами происходит разными путями: с помощью устной речи, через письменные источники и другие языки. … В современном русском языке заимствованные слова составляют примерно 15 % всего словарного запаса. Это неоспоримые факты, и никто с ними не спорит.
Но сейчас, на мой взгляд, покатилась не то что волна, а настоящее цунами (кстати, тоже заимствованное и прижившееся в русском языке слово) заимствований. Но заимствований настольно неуместных, чуждых и непонятных, что мне как новоявленному «славянофилу» становится страшно за русский язык!
И в этом я, оказывается, не одинок. Возьмем для примера даже не близкую мне литературную, а любую обиходную словарную тему. Исследовательский центр сервиса «Зарплата.ру» выяснил мнение россиян об использовании английской лексики в общении с коллегами. Всего в опросе приняли участие 1800 респондентов.
Лишь половина из них отметили, что употребляют англицизмы в профессиональном общении.
В исследовании отмечается, что каждый десятый из опрошенных в возрасте 45—55 лет не понимает смысла многих заимствований.
Около 14% участников в возрасте 35—44 лет раздражаются, когда слышат иностранные слова в речи коллег.
При этом, согласно исследованию, самыми раздражающими для респондентов стали слова синкаться (синхронизироваться), фолловить (следовать), засабмитить (передать на рассмотрение), аппрувить (одобрить или утвердить что-то), брейнштормить (проводить мозговой штурм), фиксить (проверить и исправить ошибки), факап (неудача, ошибка), пруф (доказательство), скипнуть (пропустить, не обратить внимания), дэй-офф (выходной).
Наш великий, могучий русский язык богат настолько, что с легкостью найдет замену любому чужеродному слову. Но давайте на примере уже нашей редакционной почты посмотрим, как же этим богатством русского языка пользуются в той же педагогической среде. Приведу лишь выдержки из недавно полученной статьи в газету, а вы, уважаемые читатели, попробуете узнать, — в чем смысл изложенных в ней слов.
Итак, прямо по тексту: «посидеть две недели в обнимку с геймпадом», «приняли участие в областном видеокрессинге», «начался увлекательный геоквиз», «смысл челленджа – сфотографироваться», мы с детьми провели геокешинг», «ученики представили свои буктрейлеры»…
В современных методиках коренного реформирования сферы образования такая лексика, такое общение и наущение детей, скорее всего, только приветствуется. Но возникает риторический вопрос: а останется ли у воспитанных на «хэштегах», «дедлайнах», «коучах» и прочей «хайповой» новизне хоть малейшее представление об их родном русском языке? Одно слово – сплошной «треш»! Так что, судите вы меня, ругайте, но лучше я останусь славянофилом!
С уважением,
Александр АНИКАНОВ, главный редактор.
